Сергей Плахотников

Удачные обстоятельства

Мы с Костиком сидели на задней парте среднего ряда. Ему не досталось соседа, а работа предстояла парная. Вот мне и пришлось предложить свои услуги. Нужно сказать, что я несколько колебался, прежде чем подсесть к нему. У Костика большой терьер, а у меня маленький спаниель, которого в детстве напугал здоровущий ньюфаундленд. Мой спаниель и так торопится во время прогулки сделать все свои дела, а тут еще этот сумасшедший курчавый Костин пес. Видимо, однажды он принял мою собачонку за кошку и теперь только и ищет возможности ее загрызть.  Более того, Костик постоянно выводит своего пса без поводка так что, когда этот курчавый друг человека видит мою Дайну, он бросается на нее, а она, в свою очередь прыгает ко мне на руки. Поскольку погода часто бывает ненастной, моя одежда становится запятнанной, хорошо если это прогулочная куртка, а если плащ или пальто...

Вот с таким человеком мне предстояло работать.

Задание было простым, тем более, что мы его выполняли в разных вариантах неоднократно.

На каждой парте лежал листок, на котором нужно было записать предложение с однородными членами, а потом подчеркнуть члены предложения. Предусмотрительно ребята писали предложение карандашом, а подчеркивали ручкой. Все это потому, что после предложение стиралось ластиком. На листе оставалась лишь схема. Вот эту схему, по хлопку учителя, т.е. по моему хлопку, пара передавала на другую парту, в установленном заранее порядке. Получив лист, следующая пара, уже ручкой записывала поверх схемы свое предложение, так, чтобы все совпало. А потом снова придумывала свою схему, стирая ластиком изначальный вариант текста.

И вот работа началась.

Я сижу с Костиком на последней парте и командую: «Однородные подлежащие!» Это означало, что нужно придумать и записать карандашом предложение с однородными подлежащими, затем подчеркнуть ручкой члены предложения, стереть текст и быть готовыми передать работу на другую парту.

Пятиклассники засуетились, зашуршали. Мы же с Константином уставились друг на друга и не могли слова вымолвить. Время идет, а мы сидим. В конце концов я говорю: «Давай, думай», а Костик лишь покраснел как рак... Не выдержал я и карандашом написал: «Собаки, кошки и прочие животные беззаботно бегают по двору». Подвинул своему соседу лист, мол, подчеркивай. Он старательно подчеркнул члены предложения и ластиком стер мой текст. Я хлопнул в ладоши и крикнул: «Однородные определения!»

Нам досталась схема достаточно простая и лаконичная: два подлежащих соединенных союзом, за которыми следовало сказуемое и дополнение. Я поймал себя на том, что принялся рассматривать, что было стерто, то есть авторский вариант, но ребята мастерски поработали ластиком, так, что я смог разглядеть лишь предлог «за» в дополнении. Костик сидел молча. Я не стал его дожидаться и ринулся в бой: «Пес и хозяин гонялись за собачонкой», – написал я и победно посмотрел на своего партнера. Константин весь как-то съежился и выдавил: «Красные и желтые цветы росли в саду». Я одобрительно кивнул и придвинул ему лист бумаги, он записал, подчеркнул и стер. Я поднял взгляд – весь класс в нетерпении смотрел на нас, ребята развернулись на сто восемьдесят градусов и ждали, когда же мы с Костиком закончим.

Я с достоинством хлопнул в ладоши и делово отчеканил: «Однородные обстоятельства», сам того не подозревая, какие угли собрал на свою голову. 

Нам досталась схема, с которой не так уж и сложно было справиться: после подлежащего и сказуемого змейкой, через запятую и союз «И» изгибались четыре определения дополнения. Костик нервно шевелил губами, я с достоинством выжидал. Пауза затянулась. В конце концов, помня нетерпеливые взгляды учеников я предложил своему соседу придумывать схему, а сам взялся за ручку. Мне показалось, что времени прошло немного. Костик, изогнувшись ухитрялся писать что-то под моей левой рукой, я же выводил свое: «Я не люблю хищных, невоспитанных, своенравных и бестолковых псов». Меня отвлекли недовольные возгласы: «Ну, давайте скорее! Сколько можно возиться!»

Я не стал разбирать, что там сделал мой сосед и хлопнул в ладоши, забыв при этом дать задание.

Схема, которая предстала нашему с Константином взору повергла меня в недоумение. На листе значилась длинная вереница из линей, черточек, точек, запятых и двух союзов «И». Выглядело это так: два обстоятельства, соединенные союзом, предшествовали подлежащему и сказуемому, за которыми следовало дополнение со своим определением, затем все тот же сочинительный союз предварял однородное сказуемое с дополнением. Нужно сказать, что я растерялся. Конечно, если бы было время, я бы задумался...

«А какое задание?!» – крикнул кто-то в классе.

Учительская сноровка не подвела: «Та-а-к, братцы», – сказал я, вставая из-за парты. – «Задание заканчивается, оформляем работу и сдаем листочки на проверку». По классу разнеслось недовольное мычание.

«У нас еще много работы и без того...», – утвердительно добавил я.

После уроков я убирался на столе и наткнулся на наш последний с Костиком листок. Последнее предложение было написано неровным почерком моего соседа: «Весело и резво садовник подбежал к красному цветку и понюхал его».

К началу страницы